Зачем? Сомнения о смысле
А этот сидит и всё описывает: как слеза по щеке сползает, как любовь зарождается... — Терпим, дружим, не читаем.
М. Жванецкий
МигоВатт счастья
Продинамило
Заплечный притяг
Гвоздь в потылицу
Без меня
Провал в память
Schreiben, schrieb, geschrieben...
Уж лучше б музыка играла.
Скоро осень, и я себе нравлюсь.
Граф был прав.
Неотвязное
МигоВатт счастья
— Скажи мне что-нибудь тёплое.
— Батарея!
Городской фольклор.
Совсем недавно в очередной раз обещал о довольстве своём не распространяться и никого им не смущать. Но в последний каникулярный вечер стряслась и моя новогодняя сказка. Хотя ёлку давно убрал. К тому же пребывал в состоянии безысходной никчемности. Клял себя за невостребованные книжки. За недоброе обхождение с персонажами. Плешь провисла под висельными рифмами:
Сохнут
Мозги.
Сдохну
С тоски.
В отчаянии безответно электронил по знакомым адресам. Пытался обмануть себя и смотрел тягомотное немецкое кино. Не помогало: поминутно дёргался к почте. Увы, постылые входящие нули не исчезали.
Неожиданная единичка испугала. Во-первых, письмо возникло совсем не оттуда, куда вопил. Во-вторых, судя по обратному адресу, предстояла очередная разборка с персонажем. Похоже, назревала дурная новогодняя традиция размазюкивать сочинителя.
Открыл письмо и сразу — в последнюю строчку. А там — будто подарок под ёлкой:
Спасибо за тепло.
Осторожно, строка за строкой, стал я подарок разворачивать. Никакого подвоха: благодарный отклик. Чуть погодя мы ещё по телефону друг другу порадовались.
А прошлогоднему персонажу тоже спасибо. Тогдашняя злобА нынешнюю радость многократно преумножила.
11.01.2009
Продинамило
Пытаюсь хоть как-то подвигнуть сбытовиков и заверяю их: не выручка мне важна, а чтобы книжка ушла в народ. Видимо, достал я адресата, потому что на третий раз он — ответил.
Дело в том, что динамика продажи книги определяется не только ее ценой, но и ее экономической перспективностью. Оптовые книготорговые компании и магазины руководствуются, кроме прочих параметров, нормой прибыли торгового места.
Т.е., условно говоря, одно место на полке в торговом зале должно
обеспечить в месяц определенный доход. Соответственно, если товаровед магазина посчитает, что книга не обеспечит норму прибыли, ее не возьмут на реализацию, даже если ее отдавать бесплатно.
Ваша книга предложена оптовикам, но заказов на нее, к сожалению, пока не поступало.
Короче, даром не нужна моя книжка. Даже вредна. Для торговых компаний, магазинов и, особенно, для товароведов.
Как пишут правила дорожного движения, это я мог и обязан был предвидеть. Тираж надо было заказывать не больше 50 шт. Но понадеялся на договорного дядю. Он обещал заниматься сбытом. Я же сдуру решил, что он обеспечит сбыт. Вот и ухнул аж 500 экз. Благо не многим дороже.
Одно утешает: место на складе нормой прибыли не облагается. И совсем уже счастье: с меня за хранение тиража не взыщут. Так что голова пусть болит у хозяев склада. А я буду потихонечку раздавать книжки тем, кто меня знает и(ли) интересуется.
07.11.2008
Заплечный притяг
Некто в метро случайно заглянул через плечо читающей соседки и — едва не проскочил нужную станцию. Кончилось тем, что дама подарила ему свои листки.
То была распечатка моего рассказа о послевоенной Москве. Мужик увидел в тексте знакомый адрес и приник. В ответ на расспросы дама сначала оторвала для него краешек листка с реквизитами сайта, а потом подумала и отдала всё. Уж очень сосед воспылал от интереса. Не к самой даме, а к моим запискам. Они его в детство окунули.
Скажете, откуда мне об этом знать? — Да от самой дамы. Я ещё в лифте с самокатом в обнимку ехал, а телефон уже верещал.
В который раз: Нам не дано предугадать...
11.07.2008
Гвоздь в потылицу.
В телефонном разговоре я походя упомянул о мнении профессиональной критикессы по поводу моих, как она ехидно выразилась, "художественных произведений".
На другое утро читаю в почте.
Меня, конечно, очень задело то, что твоя Маша-литературовед говорит про твои тексты. Возможно, она и правда хорошо разбирается в современной и прочей литературе, но просто чтоб ты знал и не беспокоился, Быков и Веллер для моего поколения — уж точно не авторитеты. Веллера, в частности, даже Лида недолюбливает (а Быкова и начинать не хочет). По некоторым сведениям, из нынешних действительно неплохие — Олег Дивов и Александр Зорич. Я лично современных полноценных писателей вообще не переношу, за исключением некоторых зарубежных (Чарльз Буковски, например). Не исключено, что это связано как раз с тем, что "сейчас писателей больше чем читателей".
Твои же сочинения мне нравятся, и не только потому, что они мне интересны как твоему сыну. Мне кажется, если из них что-нибудь сделать цельное, то кто-то из издателей вполне мог бы это взять.
Спасибо за добрые слова и вообще за послание на неожиданную тему.
Видимо, у тебя и впрямь появилось свободное время.
Независимо от чьих бы то ни было отзывов и от состояния современной литературы, глупо обольщаться на свой счёт — хотя бы на фоне Гоголя и Щедрина.
Разве что рассудить, как когда-то с диссертацией: если дураки защищаются, то чего теряться?
В этом смысле ты, пожалуй, прав. Если стачать сборник, объединённый некоей темой, то с ним можно толкаться к издателям. Но пока это только гвоздь в потылице.
Ты, конечно, выбрал аргументы ниже пояса: Гоголя и Щедрина, конечно, никто уже не превзойдёт. Разве что повторит. Но посмотри на это так: упомянутые тобой всё-таки писали целых века назад, а сейчас литература куда-никуда ушла. Ну, в смысле, по крайней мере, в мире что-то произошло с тех пор.
Пошёл разбираться с Гоголем. В смысле, начал перечитывать себя — для потенциального сборника.
16-19.06.2008
Без меня
Пальмы без меня не сохнут,
Розы без меня не глохнут,
Птицы без меня не молкнут...
Как же это без меня?
Н. Матвеева. "Страна Дельфиния"
Дети, внуки, родня, былые подруги, приятели, знакомые — переживут меня на десятки лет. И прекрасно обойдутся. Без меня, без моих откровений, и рассуждений.
А моё дело — не доставлять им хлопот. Сейчас и потом.
09.01.2009
Провал в память
То, что нас объединяло, началось 50 лет назад и через пять лет вроде бы кончилось. Но и сегодня седая дюжина первокурсников образца 1957 года снова колобродит в alma mater... Почему, зачем?
Несколько лет назад наш автомеханический сгоряча обозвали академией. Потом перекрестили на немецкий манер, в технический университет. Может, вуз и достоин этого звания. Но, прибитое волной самозванного, дутого величия, оно ему не к лицу. Это понятно даже самим переименователям. Не зря они оставили на вывеске обиходное МАМИ.Куда важнее, однако, а чему, собственно говоря, тут учили и учат? За всех не скажу: не знаю. Меня здесь научили разве что бегать на лыжах. Всё остальное, чем засорял память пять лет, ни разу в жизни не пригодилось. Возможно, и остальным тоже. Особенно тем, кто пришёл на первый курс уже заядлым водителем, мотоциклистом, гонщиком, художником-конструктором и т.п. Таких в группе было большинство. Я в него не вписывался. Поэтому ни поначалу, ни позже, ни теперь я бы не рискнул назвать тех, с кем учился, своими друзьями. Слишком уж мало узнал о них в своё время. Теперь вот из их застольных откровений выплывает хоть что-то…
За полвека всего однажды обратился к их поддержке, — когда нужны были отзывы о диссертации. Сам, пожалуй, никому из них не пригодился ни разу. Знаю, что и между собой они без особой крайности избегали просить друг друга. Зато редкие исключения убеждают: ребята всегда были уверены, что не откажут. Ни им, ни они. Наверное, это нас и объединяет. Но конечно же и общее желание сигануть в бездонный колодец времени и пролететь полвека назад.
У проходной кучковались всяческие студенты. Своих опознал издали, по светлым головам.
Немного потолкались на лестнице, — пока декан искал ключ от большой аудитории.
Ключа не нашлось, проникли с тыла. Вот она, 202-я. До войны — зрительный зал ДК Электрозавода. Здесь на лекции собирался весь факультет.
Основное действо вершилось в 
Пытались реанимировать портативный патефон. Легендарный раритет: под него плясали в совхозе, в 1958-м.
Очень большие люди неизбежно выделялись.
Гудели все, однако. Расползлись затемно. Приглашёнными через год на дачу. Дачник каждый год к себе зовёт. Пока ни разу не сложилось.21.09.2007
Schreiben, schrieb, geschrieben...
Если каждый человек — целый мир, то должно же что-то остаться от этого мира. Не слава, так слова. Не память, так воспоминания. Хочется, чтобы получилось интересно. Рассказать о людях моего мира. О былых путешествиях. О многом таком, что самому казалось обыденным, а теперь хранится в памяти только у меня и потому уникально.
Есть и иные документы бытия: звуко- и видеозаписи, фотографии, папки с личным архивом. Что-то изо всего этого пригодится в рассказах. Так что умеющий излагать да напишет. Хотя бы о том, что помнит.
29.07.2003
Уж лучше б музыка играла.
Хотите, чтобы турникет в метро сыграл для вас полонез Огинского? — Суньтесь с неправильным билетом и слушайте "Прощание с родиной". Но пройти уже не получится. Разве что пересигнуть.
Пока я свободно прохожу со своими рассказами сквозь строй читателей. Они не находят в прочитанном ничего неправильного. Никто не зажигает красный свет, не загораживает дорогу, не играет полонез. Жаль!
15.05.2006
Скоро осень, и я себе нравлюсь.
— Стать, что ли, писателем?
— Да нет, пожалуй: задница не выдержит.
К/ф "Дневной поезд". Из монолога героя
На старости лет опять учусь. Учусь СССР (строить сайт, сочинять рассказы). Старые знакомые уже лет сорок назад удивлялись зигзагам моего бытия и советовали: Пиши!. Отмахивался. Пополнять собой бескрайние ряды бездарных графоманов не хотелось. Но теперь даже элементарная грамотность, простое умение выражать законченную мысль словами, иначе говоря, строить предложение, — большая редкость и потому в цене. Если к этому добавить самоиронию, нахальство в обхождении с привычными словами, свободное время и кибертехнику, то получается нечто любопытное не только для самого пишущего.
Теперь советчики твердят: печатайся. Препятствий нет. Были бы деньги. За которые куда как приятно потешить самолюбие офсетной печатью в твёрдом переплёте. Но представил себе, как, кому и где буду впаривать полутысячный (меньше не бывает!) тираж... Мне это надо? А вам тем более: вы уже всё прочитали в ящике. Ежели кому уж очень захочется, может распечатать свой экземпляр и сброшюровать его в дыросшивателе. Пока мне известен лишь один такой случай. Но это ещё не повод к бумажному размножению.
13.08.2006
Граф был прав.
Приятно оказаться не дурнее классика. Оказывается, Алексей Толстой издал свою первую книжку на деньги из отцовского наследства. А через год обошёл книжные лавки и скупил нераспроданный тираж. Чтобы не позориться. Стыдно стало за содержание.
На днях мне рассказали об одном сочинителе. Тот неплохо жил в советское время. На гонорары. Они ведь не зависели от того, как расходились его сочинения, и читал ли их кто-нибудь, кроме одарённых (автором). Потом эта лафа, естественно, кончилась. Но сочинитель остался. Пишет и пишет. Стучит на ископаемой машинке. Компьютер не признаёт да и купить не смог бы: бедствует. Потому как сбывать свои сочинения никогда не умел и не научился. Ищет через знакомых, где бы издануться на халяву.
Это я всё — о пользе интернета.
01.11.2006
Неотвязное
Вчера Жванецкий говорил о том, как неимоверно трудно жить, когда от тебя все непрерывно чего-то ждут. И нельзя эти ожидания обмануть. Нужно всё время им соответствовать. Хотя, если перестанут ждать, то зачем жить.
А сегодня дискуссию об исчезающем книгочтении неожиданно и грустно завершил Михаил Козаков: Непонятно, зачем после Пушкина надо было ещё что-то писать. Он уже всё сказал.
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
28.05.1828
Из века в век толчёмся на смысле бытия. Все. Великие и всякие. Даже сегодняшние алкаши, которые убивают священника. Не потому, что он мешал им пропивать брёвна из собственных изб или красть на пропой иконы из храма. А потому, что мешал не думать. Всё о том же. Не давал забыться и забыть.
Симпатичный мне нынешний литлауреат Дм. Быков от извечных вопросов отмахивается:
Пишу. Это мой способ думать. Все остальное думание крутится вокруг одних и тех же неразрешимых проблем: смысл жизни, смерть, здоровье, деньги, чувство вины перед близкими. Думаю, размышления на эти темы бесполезны, потому что со смертью ничего не сделаешь, чувства вины не избудешь, о смысле жизни сегодня думаешь одно, а завтра другое — то есть обо всех этих вещах думать бессмысленно. А когда пишу, то на них ложится какой-то другой свет и всё приобретает особые оттенки.
Иначе говоря, всё сводится не к смыслу, а к наполнителю жизни. Тоже выход. Пока молод, хотя бы относительно. Но возможность такой подмены иссякает вместе с организмом. Который неутомимо отторгает привычные наполнители времени и постоянно будоражит лучезарным.
Если верить статистике, то может показаться, будто полдюжины читателей действительно от меня чего-то ждут. Изо дня в день. Но пишу вовсе не ради этих виртуальных ожиданий. Потому что они не добавляют ни идей, ни сюжетов, ни событий. Пишу, когда приходят первые, вспоминаются вторые и случаются третьи.
05.12.2006
ЭгоВатты. Личный архив (оглавление)
На главную
Обратная связь. E-mail: tblrenko@yandex.ru