БегоВатты. А надо, Федя?
Раздел 2. Впечатлился и отчитался.
2009. Облыжался!
2009. Лыжное спасибо лошадям
2009. Лыжизнь
2008. Dlaczego?
2006. Страсти по Сенежу.
2006. Шоссе энтузиаста
2006. Шнурки в шоколаде
2006. Старгородские хромачи
2006. Против шерсти, зато не по уму
2006. Первая лыжня. В 60-й раз.
2007. Для кого-то просто мокрая погода...
2007. Весенний позыв.
2007. Самопальное здоровье.
2007. Чем меньше деревня, тем первее парень.
2007. По ту сторону Москвы
2007. Митингитное ралли
2007. Хочешь растолстеть? — спрооси меня, как.
2007. Лом в открытую Тверь.
2007. ПолУвечный долг.
2007. Снег сквозь ...
2008. PR для непричастных
1981 — 2008. Деньпобедное ретро
2008. И это — добрая примета.
2008. Соломенный брод на Солнечной горе.
Облыжался!
3333 коровы. Все — на льду. Кто ж знал, что вчерашний снегоповал поутру обернётся утрамбованной ледянкой? Дёргаюсь в КРС-ном стаде. Едва уворачиваюсь от тех, кому удобнее на четырёх или вообще лёжа. Сквозь встречную мокрую метель иногда не могу разглядеть, то ли впереди всё ещё спуск, то ли уже подъём. Оказывается, — поворот. На подъёмах собираю ноги из раскоряки в узел. Пытаюсь переступать вверх и не расползаться в стороны.
Лыжни для классики нет. В былые годы, по рыхлому снегу, она сама собой возникала. Но в этот раз трамбовщики всё утро пахали, чтобы довести трассу до ледяной твёрдости. Это правильно. Потому что на старте стояли не 3333, а 13333 или даже 23333. Первые тыщи по 10-километровой аэродромной полосе коньком проскакали. Как и я. Но когда-то.
А сегодня корячился в толпе мобилизнутых школьников и добровольных мам-пап. Коньком не вытанцовывалось. Отвык. Зато когда пытался, тут же упирался в тех, кто и так не мог. На последних километрах грянуло массовое разувание. Тащить лыжи казалось легче, чем тащиться на них. Я честно дотащился. За 100 минут. Раньше о-очень многих. Уря. На радостях сунул мимо сумки фирмовую шапочку и носок. Хватился на другой день. Увы!
А ещё долго клял себя за лень и жадность. Уже в который раз не захотел возиться с дорогущей жидкой мазью. Но, во-первых, она со временем всё равно вытечет, даже из закрытого тюбика, либо просто высохнет. А во-вторых, уже на другой день пустил-таки её в дело, пошёл в Битцевский лес и — что? — Та же раскоряка и те же 100 минут. На 7 км. Стало быть, если я накануне и промазал, то не с мазью. А с чем?
15.01.2009
Лыжное спасибо лошадям
На Планерную езжу более полувека. Всегда поражала местная раздевалка. Размерами чуть больше дровяного сарая, она неизменно вмещала всех. Если верить официальной статистике, этих всех бывали громкие тыщи. Особенно на массовках вроде «Лыжни России», которую в последнее десятилетие сменила «Московская лыжня». По счастью, трасса гонки от нового названия не пострадала: те же две убойные горы в начале и цирковой спуск в конце.
Чтобы протиснуться промеж статистических тыщ и переобуться сидя на лавочке, а не торчком у стенки, я старался приезжать пораньше, за час-два до старта. После 1980-го спортбазу обозвали олимпийской и построили новую… конюшню. Точнее, манеж. Лыжную базу тоже возвели заново, но в исторически сложившихся размерах.
Пока её перевозводили, публику приучили к лошадиному комфорту. Помню, как однажды в мороз сунулся было сквозь распахнутые ворота под крышу лошажьего стадиона. Под ногами — песок, на песке — людская толчея. Ни сесть, ни лыжи прислонить. Зато не жарче, чем снаружи.
Как же я отстал от олимпийской заботы обо мне лично! Те продувные ворота давно замурованы. Лошадей какими-то потайными ходами в манеж заводят. Но это их, ложашьи, трудности. А для меня — лавочки и столы. Не считая каких-то конных препятствий, к которым очень удобно приставлять лыжи. А если поднять глаза, то и вовсе обнаружишь трибуны до потолка: сиди хоть лёжа.
И все эти прелести — в тепле и неге. Меня о них предупредили, так что я до самой поздней электрички дома отсиделся. А дойдя до места, шастанул мимо ископаемой раздевалки — в олимпийскую негу. От радости лыжи уронил в песок. Добрый знак: обе упали мазью вверх. Видимо, потому, что поленился намазать по погоде — жидкой липучкой. Решил, что по равнинке как-нибудь протолкаюсь на полумягком “Уктусе”.
Так и вышло. Только до равнинки ещё вскарабкаться надо. Сквозь тучи тормозных, бешеных, падающих, разутошагающих, палколомающих, лыжетеряющих, задом сползающих и т.п. Увернулся ото всех и спокойно взгромоздился на самый верх. Там тоже еле пробился: стеной встали те, кто вспомнил: лыжи надеваются на ноги.
В прошлые годы стартовую высь одолевал среди марафонцев. Вместе с ними выстреливал из штанов и рубился за место в коньковом строю. Сегодня угодил в те самые отчётные тыщи. Гораздо веселее и… спокойнее. Ну, корячишься чуть дольше. Зато всё цело.
“Уктус” не подвёл. На спусках катило, аж подтормаживал. За второй лобовой горой лыжи вели по колее так лихо, что на каком-то её изгибе зевнул и — упор лицом с разлёта. Не сильно, зато на ровном месте. Потолкался дальше. Старался не выпирать глаза. Такой уж у меня теперь ограничитель. В крайнем случае чуть-чуть коньком елозил, — чтоб в подъёмчик не напрягаться.
На последнем спуске мужик позабавил. Он впереди меня трижды рухнул и трижды успел из-под моих лыж. Не потому, что шустрый, а потому что я за ним как-то сразу тормозить приспособился.
В общем, дорулил до финишной шапочки. В который уж раз досталась безрадостная, синюшная. Зато в конюшне встретили, как в лучших заграницах: я ещё не доволокся, а камерохранители уже моей сумкой призывно машут.
Когда переобулся, пошёл одноклубников искать. Я ж знал, что они тут: на старте виделись. Обошёл весь песок — никого. Зато уже на выходе знакомая попалась и к ним возвернула. Оказалось, я рядом топтался, глазами вниз, а они — на метр выше.
На обратном пути электричку обманул. У меня на неё халявный билет был, а я на автобусе уехал. В нём вообще никаких билетов, а только лыжники. Но всё равно домой попал.
Дома, как всегда, жор напал. Будто я все сорок вёрст откатал, а не жалкую десятку. Всё подъел, даже сырую луковку. Зато голова вместо чем спать, вот этот отчёт насочиняла
08.02.2009
Лыжизнь
Лыжи надеваются на ноги, а палки — на руки.
Палки это то, что с острым концом.
Из наставления для начинающих.
Таз и плечевой пояс работают перекрёстно.
Из наставления для продвинутых.
Правильно перекрещивать низ и верх я никогда не умел. Звто легко разучился. Как только отпала нужда обгонять родные штаны ради заслуженной глаукомы на финише.
По утрам вылезать на мороз, даже по-московски мирный, да ещё буксовать пластмассовыми башмаками под горку, до ближайшего снега, — и что, вы ждёте, чтоб я этого хотел? Но когда лыжи уже покатились, организм умиротворяется и неспешно расшаркивается перед лыжнёй. Ну, или что там вместо неё.
Дарёная зима торопит своей скоротечностью. Но голова помнит о сотрясении своего нутра вон об тот склон. Ключица тоже не забыла свою костоломную яму. Поэтому на спуске ставлю лыжи «свиньёй» и открываю рот шире головы, — как тормозной парашют. Удаётся устоять. Даже мимо колеи, которую смутно. Зато в гору — прелесть, лыжи сами дорогу видят.
На днях встретил на спортшкольной лыжне нового моториста. Прежний своё отбуранил. Новый пообещал быть не просто долго, а всегда.
Значит, лыжня будет жить. Тем более, что у меня скоро свидание с любимой.
Любимой глазной больничкой.
20.01.2009
Dlaczego?Нравится мне это польское вопрошание. В нём — и зачем?, и почему? К примеру, dlaczego biegam maraton? Ответ генерируется в организме примерно к 33-му км. Это даже не ответ, а мечтание. О горячем харчо с фрикадельками и холодном компоте из дачных сухояблок. Dlaczego именно о харчо и компоте? Да потому, что они уже есть и ждут. Чем быстрей доберёшься, тем раньше будет тебе счастье.
Но только при одном из двух условий: либо ты не поленился накануне приготовить, либо кто-то из домашних не поленился сегодня вместо тебя. Первый вариант надёжнее и предпочтительнее: точно знаешь, dlaczego бежишь. Второй никакого мечтания в организме не возбудит, разве что воспоминание, — если когда-то что-то уже было.
От всяческих препятствий харчово-компотный мираж в голове только чётче вырисовывается. Нынче вот встречно-попутно-боковой ветер донимал. В розе ветров такого не бывает, а тут — навалом. Потому что трасса — хомутообразная и трёхзаходная. Пришлось поупираться. Очень не хотелось, но не назад же катиться.
Погода была загадочной. На всякий случай утеплился, — чтоб со старта не греться трением о воздух. Очень правильно сделал! Временами за облаками обозначалось что-то вроде солнца, но и только. Иногда, при попутном ветре, казалось, что жарко. Однако на другой стороне хомута — совсем наоборот. Докатился, в смысле, до финиша за 3:40. В надежде, что здоровью навредил не очень.
На ходу многие узнавали, ловили объективами и бодрили вслед. Были и громогласные протесты. Судьи и стражники орали: «А пошёл бы ты!», но под колёса не рисковали. Кроме одного, самого отважного воина. Из уважения к его смелости я вскарабкался на тротуар, — чтобы через десяток шагов снова слезть на дорогу. Гонители мои абсолютно правильно поступали. Правда, почему-то только со мной: велосипедисты шастали мимо них без шумных последствий и тротуарных улётов.
Сам я тоже протестовал. Против всех пунктов питания. Хотя кое-где кто-то выбегал со стаканом наперерез. Докатил на внутренних резервах. Усох на три кило. Но у меня дома было (см. выше).
Сильно подозреваю, что с самокатными марафонами пора расставаться. Зрительную перегрузку исключать не удаётся. На лыжах — уже давно. Теперь и на колёсах — не больше «двадцатки». Есть такое мечтание...
14.09.2008
По ту сторону Москвы
По улице бежит Иван Приблудный. В зубах у него шницель. Ночь.
И. Ильф. Е. Петров. Из записных книжек.
Графиня изменившимся лицом бежала пруду.
И. Ильф. Е. Петров. Золотой телёнок.
Ночные улицы отличаются от нормальных примерно так же, как летний лес от зимнего. Вроде бы всё то же, а узнаёшь не всё и не сразу. Даже там, где давно притоптался. Тем более, если надо не только глазеть, но и поспевать. Например, вон за тем пришпоренным. Порхает, будто в свободном падении. Скороход от братьев Гримм. Только вместо тормозных вериг — заплечный сидор.
Хотя сидоросборник рядом катил и огнями моргал. Виртуоз рулил одной левой. Потому что правой всех ногокрылых и крылатоногих увековечивал. А ещё иногда останавливался и норовил их подпоить. Пить я не хотел и в этом смысле ничем ему не помог. Зато активно мешал. Лез увековечиваться на фоне остальных.
Однажды едва не врубился в задний бампер. Тормознул и вспомнил.О том, что на мне ещё не выцвел синячище. От того бугая, который готов был меня убить. За то, что не раздавил. Всё-таки мир полярен. Люди разнятся, как день и ночь. На одном полюсе — ногой под дых. На другом — Если смогу, всегда помогу.
Она летела за мной на белом коне. Чтобы вернуть на путь истинный. Извела весь голос. Пока до глухого дошло: зарулил не туда. По упёртости своей, я бы дальше покатил: прямее и короче. Но ведь она старалась-надрывалась. Меня ради. Развернулся.Потом в тёмный тупик заехал. За театром, супротив храма. Навстречу — фары чередой. Тротуары машинами покрыты. Шастаю по диагоналям, как мошка под фонарём. Надо бы спереди светообозначиться. Фонарик-то Командор для этого мне и вручил перед стартом. Доставать было лень, однако. Правда, не раздавили меня. Наверное, ни одного бугая за рулём не оказалось.
На подходе к мосту крадусь во тьме сквозь заградительные грузовики. Карабкаюсь по ступенькам под небеса. С железной лошадью в зубах. Замечаю: оказывается, мост пока только существительный. Парадный вход есть, а на выходе — чёрная лестница. Прилагательным к своему второму концу мост станет, когда достроят.
А то вот Андреевский строили неправильно: сразу весь. Да ещё с эскалатором. Хорошо хоть, отключают его на ночь. Иначе бы вся Москва сбежалась. На эскалаторе похалявничать. Возношусь самотопом. Перед спуском в Нескучные Потёмки напяливаю фонарь на лоб. Ох, и во-время! Без этого пришлось бы щупать дорогу руками. В чёрной тьме — светлое пятно в двух шагах впереди. Но оно-то и спасло от меня. Того, кто позаботился об этом фонарике. А вышло — и о себе. В итоге он мне его и вовсе подарил. Нет, не за спасение от наезда. Просто человек такой. С другого полюса.На Воробьёвых — суета, будто и не ночь вовсе. Моторизованное стадо. Тех, что без башни и глушителя. Прочая бессонная публика. Судя по восклицательным знакам, многие в подпитии или хуже. Чуть не наезжаю на подставленную бутылку. Продираюсь сквозь биотуалетную тусню. Дальше — свободно. Скатываюсь вслед за направляющими. На крутом и иссиня-чёрном спуске к Андреевским прудам крадусь пешком. Вовсю мигаю лбом. Для встречных. Отсвечиваю спиной. Для объезжающих.
После финиша особо не расслабляюсь. Ещё 15 км. Подъёма до дома. В конце пути случилось пару раз ускориться. От вахтенных волкодавов. Обогнал. А то бы вы сейчас тут не читали.
15.07.2007
Для сравнения: впечатления двухлетней давности.
Ночь московская. Тьма египетская.
50 км попеременным одношажным
33 км — по велосчётчикам сопровождающих, плюс 17 — до Красного Маяка. (Надеюсь, безлошадные тоже благополучно добрались до дому.)
Для меня это была отнюдь не безопасная авантюра. Особенно если учесть, что мне нельзя без тёмных очков. На набережных катил по проезжей части: тут светлее, чем на тротуарах, за деревьями. Апофигей — Нескучный сад: примерно на двух километрах набережной - ни единого огня. Выручил только чей-то велофонарь.
Вообще, велоподдержка в самодельном пробеге - отличная идея. Это и свет во тьме, и фото на ходу, и подпитка, но важнее всего ощущение, что ангелы-хранители рядом. Тем более, что заявленный темп, 5 мин/км, был выдержан только в среднем. Фактически скорость ведущих порой превышала 15 км/ч. Снизить её до средней "помогли" два пешеходных моста с их многопролётными лестницами. Я, на своей детской игрушке, старался держаться вместе со всеми.
Разумеется, год назад, когда я ещё бегал самотопом, вернулся бы в метро с первого километра: староват я для таких затяжных прыжков без парашюта, то бишь самоката. Кстати, как самый старый участник этого чумового забега, сильнее других переживал за молодых, которым ещё неведомо чувство опасности. Им нипочём ни ночная темь, ни шастающие мимо машины (а их было неожиданно много), ни подворотные псы, но главное, они уверены в своих силах и не боятся, что не добегут. Молодцы, ребята! Спасибо за приключение.
13.07.2005
Шоссе энтузиаста
Впереди бежит полковник в штатском. Ну, может, не совсем впереди, но очень быстро и в цивильных мокасинах. Как всегда, в последнюю минуту, а вернее, через секунду после старта, случился какой-то прокол в исполнении действа. И Командор сам мчится на трассу. То ли давать пожарные ЦУ, то ли исправлять положение на ходу. Не знаю. Не стал я пытать бегущего Гену Васюкевича, куда и зачем он мчится наперегонки со стартовавшими уже марафонцами. Уверен: он всё уладит и сделает, как надо. Так, что участники даже не заметят прокола.
Любой из бегающей братии может назвать не одного такого полковника. Сам я знаю по меньшей мере трёх. В Твери — Геннадий Васюкевич, в Москве — Владислав Нестерец, а в Юбилейном до недавнего времени — Анатолий Герасименко. Их не обязательно любить, их можно ругать, но без них — не обойтись! Может, они такими родились, а может, в армии научились, но их объединяет умение поставить себе задачу, а затем распределить её решение между единомышленниками. Да ещё привлечь резервы главного командования (по-нынешнему, местной администрации). Армейский устав так определяет порядок действий командира перед боем: 1) уяснить задачу; 2) оценить обстановку; 3) отдать предварительные распоряжения и т.д. На мой взгляд, именно уставная привычка действовать в чётком порядке — основа организационного успеха наших "настоящих полковников". Хотя в принципе, для этого воинское звание вовсе не обязательно. Главное — уметь. Тот кто умеет, непременно захочет умение своё приложить к делу. Приложит и сам же взвалит на себя ответственность. Вот Лёня Бурыкин это замечательным образом нам всем показал в Солнечногорске. Да ещё и сам прибежал в призёрах. Кстати, и сегодня, видимо, тоже.
А мы, бегущие, всё содеянное нашими "полковниками" воспринимаем как должное. Недовольно бурчим, ежели что не по нам: старт задержали, корм бедноват, асфальт корявый, футболка не в цвет губной помады и т.д. И это при том, что большинство из нас волею "полковников" так или иначе причастно к организации клубных и иных соревнований. То есть почти все мы знаем, как именно достаются согласование сроков и трасс, призы, аттрибутика, питание, регистрация, раздевалки, туалеты и т.д. Всем этим верховодит энтузиазм, а вернее, добрая воля одного человека. Но и расходуется этот человек неимоверно быстрее остальных.
На этом фоне IRC выгодно выделяется полицентричностью. Здесь полно желающих и умеющих действовать самостоятельно: вести клубные сайты, метаться с фотокамерой по трассе и верстать общедоступные фотоальбомы, загодя регистрировать "ленивых", кормить марафонцев, добывать информацию о соревнованиях, проводить самодельные пробеги и т.п. Вот и сегодня в Твери те, кто живенько "отработал" на 15-км дистанции, снова вышли на трассу — для поддержки "долгоиграющих". Всем признателен и благодарен.
Хотя лично мне сегодня особо упираться не пришлось. Планировал катить 15 км. Но опаздывающая электричка до-олго ощупью кралась сквозь подмосковный и тверской туман. Цейтнот из-за дальне-раннего старта так вымотал, что стало жалко погибших в пути нервных клеток. В такую даль припереться ради всего лишь 15 км? К тому же, после Солнечногорска... В общем, прискакал в знакомую школу № 50 как раз в тот момент, когда Командор объявил: "Регистрация окончена. Все на построение!" Хорошо, что накануне вспомнил про медсправку и заготовил самопальную. Поэтому номер на полный марафон получил быстро и без препирательств.
Конечно, Черногубовское шоссе — это вам не Таракановское. В гору особо не лезть, хотя и с горы не пофилонить. Но и настольным этот марафон не назовёшь. Кое-какие пейзажи тут есть. Спокойный рельеф провоцирует на скоростное движение. Мне оно нужно? Моя задача — добраться живым и не особо навредить коленке. Ещё задняя шина тревожила: вдруг слезет с обода? Тем более, что организаторы отказались от прошлогоднего захода марафоном в город и вернулись к прежнему маршруту: до 7,5 км (на третьем круге 6 км) по шоссе в сторону области. К счастью, обошлось без пешего похода от дальней точки. В начале слегка завёлся. Но примерно от середины, когда объехал всех, кого мог, покатил ровно, практически в одиночестве. Как и в Солнечногорске, прибыл 16 или 17-м, но на 20 минут быстрее (примерно 3:02). Для сравнения: в прошлом году примчал впереди паровоза, в смысле, обогнал лидера, Курсана Жусапалиева, со временем 2:49. Понятно, что все эти обгоны мои — чистейшая условность. Доехал, цел, доволен — чего ещё?
Ещё, пожалуй, обратная дорога. Меня поразили тверичи (тверитяне, тверяне, тверцы? — в общем, пассажиры маршруток). Они никак не реагировали на самокат, загромождающий весь салон. Вели себя так, будто сами ездят с самокатами каждый день и повсюду. Просто ставили ноги на него, а не на пол. Входили, выходили и уверенно (!) перелезали через препятствие. Представляю, чего бы я наслушался в Москве. Где даже в сочленённый автобус с самокатом не лезу. От греха. Да что автобус. Утром огромная тётка в метро прытко перегородила собой и своими кошёлками крайнее сиденье, на которое я целился, чтобы сидя придерживать самокат у двери. Попросил подвинуться. Понятно, что тут же пожалел. Так и ехал стоя до центра. Зато обратная электричка меня порадовала. Мчалась почти экспрессом. Утром бы так!
28.08.2006
Три погибели на двух колёсах.
Шнурки в шоколаде
Вы не пробовали стирать велосипед в сидячей ванне? Укороченной. С покатой ступенькой. На ней так весело поскользнуться в намыленном виде. И рухнуть на унитаз. Благо он рядом и разваливается, впиваясь осколками. Понятно куда. Очень поэтично. Но всё, увы, в прошлом: и гованна, и открытый перелом унитаза, и даже велосипед. Который, бывало, отмоешь по частям, а потом долго химчистишь ванну, стены и себя самого. Вот и сегодня мою стены. Потому что взбрело постирать кроссовки. Пора. Всё-таки бегают неумытыми с альпийских времён трёхлетней давности. Чуть ли не с первого своего марафона. А вчера был последний. Для меня. А значит, и для них.
Легче всего поддались подошвы: сияют белизной. На задниках проступил логотип. Надо же, Reebok. А я был уверен, что бегаю в asics'ах. Самая морока — полутораметровые шнурки. В шоколаде вчерашней грязи. Выдёргивать их — как проволоку сквозь фильеру волочить. Потом собрать в горсть и драить драчовой щёткой. Ею же — всё остальное, снаружи и внутри. Брызги веером. Но в глаза — кучно и точно. Когда всё кончилось, на радостях чуть не слил отполированные шнурки вместе с чёрной водой в унитаз. Теперь они висят и сохнут по своим дыркам в кроссовках.
20.08.2006
Старгородские хромачи
"Калинка". Очень домашний почти марафон (чуть меньше 37 км). Квадратное асфальтовое кольцо в районе Кубинки. Старт от посёлка Старый Городок в сторону Можайского шоссе. Затем четыре левых поворота. Движение — встречь транспорту, по левому краю шоссе. Рельеф — от спокойного в начале до пересечённого в конце. Пробег проводит с 1980 г. Одинцовский спорткомитет. А фактически — человек по фамилии Калинин. Он не только дал имя своему детищу. Вот уже в 27-й раз на нём — всё. Загодя объехал клубы и раздал приглашения. Договорился с руководством бассейна в Старом Городке: раздевалка, душ, туалет и прочий быт. Нашёл спонсора и купил призы. Добыл на одинцовской фабрике памятные тарелки с эмблемой трассы. Уговорил волонтёров: регистрация, судейство, питание, контроль на ж.д. переездах по трассе. Сам на своём престарелом ИЖе развёз питьё и сопровождал бегущих. Сам стрельнул (без осечек!) на старте и награждал победителей. Погода его стараниям нынче, как всегда, благоволила. Впрочем, по мне, это уже правило.
Обидно одно: приехали и стартовали всего 9 человек. (В прошлые годы бывало до нескольких десятков.) Среди приехавших насчитал четверых хромых: двое с бинтами на бедре, один припадает на ногу и один я. Вот такой негустой состав. Видимо, кто-то подустал от марафонов в сентябре, кто-то приболел, кто-то поленился, кто-то просто не знал. Мне Калинина было жалко. Но он держался достойно. Как актёр, готовый играть для единственного зрителя в зале. И всё у него получилось.
Мимо поворота проскакал всего один, как оказалось, — перворазник. Но ему повезло. Потому что сзади ехал я и очень громко засомневался. Тот повернул назад и поскольку шёл первым, то расстроился. Правда, не весь, а только в животе. В результате потерял ещё пару минут. Понятно, где. А я покатил впереди всех. Но не один. За мной кучковались местные псы. Одни отставали (явно не марафонцы!), другие приставали. Скорость моя, понятно, возросла. Собачьи психологи говорят, что псы яростно реагируют на машущие руки-ноги. Но когда я по этой же трассе бегал и, стало быть, махал обеими ногами, ни одна местная собака не возмущалась. Правда, на этот раз никто не кусался. То ли из-за моего превосходства в скорости, то ли от удивления. Не каждый день по деревне проносится нумерованный спереди и сзади дед, верхом на палочке-каталочке.
На обоих пунктах питания (15 и 30-й км) я только расшаркался: спасибо, не надо. После 33-го км слегка оголодал и покатил потише. Во-первых, всё равно впереди никого. Во-вторых, тут две живописные серпантины: тяжёлый подъём, церква наверху, кривой спуск и опять подъём. В-третьих, мешал ветер. Казалось, за всеми четырьмя поворотами он был встречным. И здорово подтормаживал, особенно на уклонах.
К финишу подкатил вразвалочку. И тут — совсем, как у Пушкина: "Глядь, а Балда братца гладит!" В смысле, судья привечает лидера. Которого я до того просто не видел. Потому что он бежал в километре от меня. Знай я об этом, может, и упёрся бы в конце. Хотя вряд ли: я и так прошёл в среднем на своём самокатном пределе, по 4 минуты на км. Да и собак на последних километрах не было.
02.10.2006
В начало
БегоВатты. Оглавление
На главную
Обратная связь. E-mail: tblrenko@yandex.ru